Гимназия в Симферополе с 200-летней историей: учеников сажали в карцер, а перемены "объявлял" колокол (фото)

Стены гимназии им. Ушинского запомнили многих знаменитых учеников

Симферопольская Гимназия им. Ушинского сегодня уже во второй раз отмечает свое 200-летие. Первое было 1 сентября, однако мало кто знает, что в 1812 году она, открывшись в первый день осени, закрылась на второй из-за эпидемии холеры. Второе рождение ей пришлось пережить уже 12 марта. Эта дата стала для гимназии днем рождения, в честь которого мы решили рассказать, как учили в одной из самых старых гимназий страны, воспитавшей таких известных людей, как Игорь Курчатов, Александр Спендиаров, Исмаил Гаспринский, Иван Айвазовский.

Многое из бытовой жизни былых гимназистов схоже с жизнью нынешних учеников. Два века назад занятия начинались в 8:30, каждый урок длился 50 минут, а между ними были перемены по десять минут, начало которых объявлялось колоколом. Занятия начинались с обязательной молитвы. Кстати, здесь учились дети с разными религиозным взглядами и для каждого из них приходил свой учитель Закона Божьего. «По этому признаку не было никаких преследований, каждый был волен исповедовать свою религию. Да и представления о том, что в то время в школах были телесные наказания, неправильны», — говорит учитель истории и хранитель образцового Музея истории гимназии Дмитрий Борисов.

Стены гимназии запомнили многих знаменитых учеников. «Игорь Курчатов, создатель первой в мире атомной бомбы, по воспоминаниям его одноклассников, был хулиганистый, но учился хорошо, — рассказывает историк. — Например, с гимназической кокарды, которая крепилась на атрибут формы – фуражку, будущий физик вырвал буквы СГ(Симферопольская гимназия). Сделано это было для того, чтобы не смогли выяснить, где он учится. Ведь если гимназический инспектор замечал молодого человека курящим, посещающим рынок или вокзал, где им запрещалось бывать, это грозило наказанием». Таких запретов, кстати, было множество: нельзя было ходить в театр без разрешения инспектора, покидать город во время учебы, бесцельно шататься по улицам. А в форме гимназисты должны были находиться не только в стенах учебного заведения, но и вне их. Известен случай, когда будущий белогвардейский полковник Николай Скорино в выходной день поехал с родителями за город и был наказан четырьмя часами помещения в гимназический карцер с понижением оценки за поведение. Еще одно забавное правило — регулировка движения на лестнице из дуба : по одному пролету ходили ребята постарше, по другому — помладше.

А вот цены в школьной столовой тех времен кусались. За год питания гимназисты платили 5 рублей, в то время как корова стоила 2 рубля. «Кормили, наверное, кашами, — предполагает Дмитрий Борисов, — про быт в архивах нет информации». Зато сохранились досье на многих учащихся. Каждый месяц учителя составляли Рапорт директору училищ Таврической губернии, в которых указывали данные о поведении и прилежании учеников. В рапорте 1815 года напротив каждой фамилии написано об их способностях: этот туп, этот понятен, этот остер — и никакой тебе корректности. Бережно хранят в музее и свидетельства о милых шалостях. Так, например, сохранилась рабочая тетрадь 1914 года ученика Ждановича с нарисованными пушками вместо учебных записей. В тот момент как раз началась Первая мировая война, и замечтавшийся гимназист решил порисовать на уроке.

В том здании, где сейчас располагается гимназия, она находилась с самого первого дня. Однако принадлежать учебному заведению оно стало в 1841 году, когда оно было приобретено властями за 60 тысяч рублей у генерал-майора Ревилиотти.

Имя Ушинского она получила в 1870 году в память о съезде учителей Таврической губернии в этой школе, где присутствовал выдающийся педагог и автор «Родного слова». Благодаря вывеске на гимназии, где среди прочих знаменитых учеников указана фамилия Дмитрия Менделеева, в городе устоялся миф о том, что автор периодической системы учился здесь. «Наоборот, Менделеев приехал сюда преподавать, но ему здесь было делать нечего, — объясняет Дмитрий Борисов. — Шла Крымская война, всех учеников отправили по домам. К тому же он начал подозревать у себя чахотку. Но подозрения будущего известного ученого опроверг сам великий хирург Николай Пирогов, осмотревший Дмитрия Ивановича прямо в стенах гимназии. Через некоторое время Менделеев попросился и был переведен в Одессу, в Ришельевский лицей».